Горячий снег 43-го…
Горячий снег 43-го…
Много написано о том памятном дне, когда в заснеженное и холодное по-январски село Гулькевичи, застывшее от перенесенных страданий, застуженное от горя, боли и страха за шесть долгих месяцев фашистской оккупации, вошли освободители – солдаты 11-го гвардейского стрелкового корпуса 9-й армии Северо-Кавказского фронта под командованием генерала-лейтенанта Ивана Лукича Хижняка. Но и через 75 лет остаются еще неизвестными подробности того грозного времени. Лучше всего об этом вновь услышать от очевидца памятного события старшего лейтенанта Н.И. Засосова, рота которого вместе с батальоном капитана Путятина первыми оказались там, где еще недавно злобствовал ненавистный враг:
«…Ночь выдалась темной и морозной. Дул сильный ветер. Моей роте было приказано наступать вдоль железной дороги. К рассвету мы вышли в район вокзала и здесь увидели первых жителей Гулькевичи. Они выбегали к нам навстречу со слезами радости на глазах, обнимая бойцов. Мне в ту пору было 19 лет…»
О днях оккупации и пришедшем долгожданном избавлении гулькевичан писали знаменитый писатель К.М. Симонов,
поэт-фронтовик Е.С. Смык, редактор газеты «Прикубанская искра» Е.М. Ересько, известные историки в нашем районе В.П. Скрипкин и В.П. Стукалов, В.И. Озерский, Н.А. Волкова и многие другие. Но еще немало фактов о военном времени остаются неизвестными, и в этом в очередной раз нам помогут самые бесстрастные свидетели – документы районного архива.
Они остались в памяти и в камне
О том, что в хуторе Георгиевском действовала партизанская группа, которой руководил отец Дуси Сорокиной, председатель колхоза «Дружный труд» Дмитрий Иванович Сорокин, можно узнать из документов.
В акте комиссии, который был зарегистрирован в районной книге актов по учету ущерба, понесенного колхозниками колхоза «Дружный труд», записано: «…При вступлении немецко-фашистских захватчиков в хутор Георгиевский начали хозяйничать немецкий комендант Царке и староста сельской управы Давыдович. По их непосредственным распоряжениям расхищались скот, птица, хлеб…Особенно жестко были подвержены фашистскому произволу хутора Георгиевский и Михайловский. 23 января 1943 года в хутор Георгиевский прибыл отряд гестаповцев численностью 25 человек, которые собрали вместе мужчин, женщин и детей. После целого ряда домогательств и допросов о месте нахождения партизан, не добившись от населения удовлетворительных ответов, они организовали поджог домов колхозников и общественных зданий, принадлежащих колхозу. Пожар продолжался с 23 января (с 10 часов вечера) до 10 часов утра 25 января 1943 года…»
Понятно, что после такого пожара не уцелел ни один жилой дом, ни одно производственное помещение. В зимнюю стужу, на окровавленном снегу люди корчились от боли, от безысходности. Фашисты не успокоились даже тогда, когда скрутили партизанскую связную Дусю Сорокину. Они бросили ее в кузов машины и отвезли в ближайшую комендатуру, где издевательства продолжились. Изуверы буквально искромсали девичье тело. Девушка, кусая от боли губы, не проронила ни слова. Когда фашистов погнали прочь буквально через три дня, Дусю с трудом опознали. Ее привезли в сгоревший хутор и похоронили на хуторском кладбище, поставив там первый памятник мужественной землячке. Позже останки партизанской связной перезахоронили в хуторе Тысячном, поставив там второй памятник. Не было человека, кто бы не оплакал ее смерть горькими слезами. Уже через год, когда хутор Георгиевский вновь отстроили, рядом с дочерью похоронили и ее отца, партизанского командира. Его отцовское сердце просто не выдержало горя, свалившегося на семью.
Но это была не единственная смерть, до глубины потрясшая жителей нашего района. Фашисты жестоко казнили дочь начальника районного НКВД комсомолку Тамару Шкурину. Даже под угрозой смерти мужественная девушка не захотела снять красную ленту в своей косе. Когда изуверы мучили ее, она не скрывала презрения к оккупантам и своей ненависти к ним. Она погибла, сохранив свое достоинство, не согнувшись перед фашистами, презрев саму смерть.
А вот еще удивительная недавняя находка. В районном архиве сохранилось письмо, направленное в Гулькевичский райисполком из армии. Его написала боец воинской части, указав только номер своей полевой почты – 352. Людмила Моисеевна Штейн просила в 1943 году подтвердить ей, живы ли ее родные, проживавшие до оккупации по адресу: село Гулькевичи, улица Заводская, 4. Запрос девушки-красноармейца подписали начальник штаба Ракитянский и помощник начальника Пичкур.
Через время в г. Куйбышев на адрес полевой почты из села Гулькевичи было отправлено сообщение за подписью председателя Гулькевичского райисполкома Хоменко. В нем есть такие строки: «…родители военнослужащей Штейн Людмилы Моисеевны погибли от рук немецких фашистов в 1942 году. Сестра Штейн Вера Моисеевна работала на зернофабрике села Гулькевичи, отец Штейн Моисей Маркович и мать Штейн Раиса Абрамовна и двое детей обнаружены в яме. Акт составлен комиссией села Гулькевичи в 1943 году 15 апреля». Вот такая горькая весточка с гулькевичской земли была послана на фронт.
«Всего за период оккупации Гулькевичского района немцами и полицаями в противотанковом рву у поселка Первомайского было расстреляно 237 человек, в том числе 83 женщины и 44 ребенка. В этот же период было насильно угнано в рабство несколько сотен юношей и девушек, многие из которых там погибли», – эти печальные строки написал в своей исследовательской работе председатель правления Гулькевичского районного отделения историков-архивистов, старший научный сотрудник историко-краеведческого музея В.П. Скрипкин.
«Новый порядок»
В документах районного архива найдено также много письменных запросов со всех областей страны. Людям не терпелось узнать о судьбах своих близких, шесть месяцев находящихся в оккупации. На многих конвертах начертаны слова: «Смерть фашистским оккупантам!» И это возмездие за то зло, которые они принесли нашей земле. Но есть среди документов и редкий экземпляр: это список лиц, добровольно уехавших в Германию во время оккупации Гулькевичского района. Список немногочисленный, в нем всего 11 листов и около 40 фамилий предателей, но он есть. Под такими документами обычно ставят гриф «Секретно», но бессмысленно было относить списки к этому разряду. Жители района и так знали изменников Родины, называли фамилии полицаев и комендантов, которые приговаривали людей к лютой смерти. Не хотелось бы предавать всенародной огласке и нынче эти списки, так как там могут быть указаны фамилии схожие или родственников, и теперь живущих в районе, которые, конечно же, ни в чем не виноваты.
Известно, что за время оккупации Гулькевичского района фашисты создали районное управление, жандармерию, а также полицию. Туда потянулись предатели всех мастей, свив себе удобное гнездо для того, чтобы грабить простых людей. Они же помогали фашистам в установлении так называемого нового порядка. Вместе с фашистами предатели пытались вновь запустить в работу цеха сахарного и комбикормового заводов. Но этому помешали рабочие заводов, которые успели уничтожить часть оборудования, а то, что не вывезли во время эвакуации, надежно спрятали. Как только пришли наши войска, это оборудование было быстро восстановлено. Фашисты вместе с полицаями под угрозой смерти заставляли разбирать завалы и на железной дороге, но патриоты старались не выполнять приказы. Это был пример того, как можно всеми средствами мешать врагу закрепиться на завоеванной территории.
После войны изменников настигла суровая кара: многие были расстреляны, оказались в тюрьмах. История давно отправила их на свалку как изменников, предателей, иуд, навек опозоривших свое имя.
Всем смертям назло
Удивительно, что в архивных материалах, датированных уже первыми днями после освобождения, содержатся примеры того, как самоотверженно жители района приступили к восстановлению народного хозяйства.
Интересен протокол собрания жителей улиц Комсомольской, Заводской, Рабочей села Гулькевичи, которое состоялось уже на четвертый день после освобождения населенного пункта. В духе того времени первым вопросом была информация о положении советских войск на фронте. Люди радовались тому, что наши бойцы продолжают гнать ненавистного врага с кубанской земли, затем пошел разговор о восстановлении разрушенного фашистами. Говорили о ремонте железной дороги, которая сильно пострадала, о возвращении скота на колхозные фермы, тех самых животных, которых прятали с риском для жизни жители района.
Тогда же, как известно, рабочие совхоза «Кубань» вернули на свинофермы хозяйства племенных свиней, которых они прятали от фашистов. Вскоре их использовали для племенных целей, создав новую породу свиней, известную в Советском Союзе и за его пределами.
В районном архиве на постоянном хранении находятся десятки актов об ущербе, нанесенном в селах, поселках, хуторах нашего района. Так, 15 июля 1943 года комиссия, состоящая из нескольких ответственных работников хозяйств и предприятий, находящихся на территории села Новомихайловского, подтвердила, что во время высадки фашистского десанта 3 августа 1942 года, бомбардировки села с воздуха и последующих пятидневных боев на улицах села были разрушены и повреждены многочисленные строения. А сельский магазин, где находились товары, был разграблен вражескими офицерами и солдатами. Исчисляемая сумма ущерба составляет миллионы рублей. Только здания и жилые дома оцениваются в сумму более 160 миллионов советских рублей. Это очень значительные деньги по тем временам!
Среди актов комиссий, 75 лет хранящихся в районном архиве, есть и еще один интересный документ. В нем сообщается об ущербе колхозу в виде разграбленного урожая озимого и ярового ячменя, проса, кукурузы и других сельхозкультур.
«При оккупации немецко-фашистскими захватчиками с 10 августа 1942 года по 27 января 1943 года офицеры и солдаты врага при помощи коменданта Гулькевичского района Генриха Пауля забрали у колхоза весь скот, хлеб и другие продукты», – записано в акте.
Подобный документ имеется и по ущербу, нанесенному фашистами колхозу «Путь к коммунизму». Колоннами машин оккупанты вывозили из колхоза зерно, под чистую забирая все, что запасли колхозники, в том числе и семенной фонд.
Огромные материальные ресурсы были вывезены и из племсовхоза «Кубань». В архивном деле №6 записано, что за время оккупации в совхозе были разрушены почти все здания хозяйственного и культурно-бытового назначения, угнан весь автотранспорт. Фашисты отправили в Германию все поголовье крупного рогатого скота и весь урожай сельхозкультур.
В руинах лежали села, поселки, хутора. Все это требовалось быстро восстановить, чтобы обескровленное войной сельское хозяйство могло прокормить не только население района, но и наладить госпоставки в другие пострадавшие районы, а также бесперебойно снабжать армию, которая вела ожесточенные бои.
Герои среди земляков
Еще не умолк грохот орудий, а работа по восстановлению хозяйственной жизни района закипела с новой силой. Нужно было срочно готовиться к весенней посевной, провести ревизию крупного рогатого скота на фермах, организовать работу здравпунктов, школ, магазинов, клубов и т.д. Уже в октябре 1943 года первый секретарь Гулькевичского районного комитета ВКП(б) Залозный держал ответ перед крайкомом ВКП (б):
«…Труженикам села в результате упорной и напряженной работы удалось вспахать и засеять 34969 га земельных угодий, и уже в 1943 году отправить на фронт 194 тысячи центнеров хлеба. Первыми выполнили плановые задания по заготовке хлеба для фронта колхозы Николенского и Майкопского сельских Советов. Наряду с напряженной работой по заготовке хлеба колхозники не забывали и о восстановлении животноводческих ферм», – записано в отчете.
За короткое время были восстановлены сахарный и комбикормовый заводы, отдельные цеха мелькомбината №10, начали действовать артели – Коопкожремонт, « Красный пищевик» и промкомбинат «Трудовой путь».
Жители района, пережив оккупацию, работали на износ, не жалея себя. Они не искали наград, но именно в 1943-1944 годах в Гулькевичском районе появилось немало тружеников и целых коллективов, награжденных государственными наградами. Такого подъема история района еще не знала.
На снимке: пионеры у могилы связной партизанского отряда Дуси Сорокиной в 1972 году.
Горячий снег 43-го… обновлено: 29 января, 2018 автором:
Рубрики: История
КОММЕНТАРИИ:
comments powered by HyperComments