Иван Бойко, кубанский писатель: «Родная земля всех нас зовет жить дальше…»

Иван Бойко, кубанский писатель: «Родная земля всех нас зовет жить дальше…»

Это очень дорогое для нашей редакции письмо от известного кубанского писателя И.Н. Бойко появилось в сегодняшнем номере газеты вовсе не случайно. Оно было написано по особому случаю в канун 65-летия Победы.
Тогда писатель и его гирейские земляки – дети военной поры – делились с нами своими планами на встречу в стенах редакции в рамках проводимой акции «Дети войны». Время и обстоятельства, увы, внесли свои коррективы в эти планы. Но сегодня, в канун приближающейся 75-й годовщины Победы, мы объявляем о новом газетном проекте – «Хлеб войны». Он, на наш взгляд, непосредственным образом связан с детьми войны. Поэтому первой публикацией нового проекта станет письмо писателя, десять лет хранящееся в архиве редакции.

Для нас, детей воины, из посёлка Гирей, переживших в школьные годы гитлеровскую оккупацию и разлетевшихся после войны по Советскому Союзу в поисках счастья, встреча в 2005 году, посвященная 60-летию Великой Победы над фашистской Германией, была подлинным жизненным торжеством, навсегда запомнившимся животрепещущим праздником, важным событием для каждого участника. И, пожалуй, не только для нас, встретившихся через бездну лет одноклассников и одноклассниц, но и для всех земляков гирейцев и гулькевичан, кто помнит ушедшие драматические и трагические годы, кто сердцем понимает важность такой встречи для человека.
К зародившемуся в наших сердцах желанному мероприятию во всех административных инстанциях Гулькевичского района отнеслись с должным пониманием. Особенно руководители районной газеты «В 24 часа» Светлана Андреевна Дрёмова и Татьяна Михайловна Мишина. Районка печатала старинные военные и послевоенные снимки школьников, воспоминания о помощи учеников военным госпиталям, колхозам, предприятиям, рассказы о жизненных случаях и судьбах одноклассников и земляков, помещала самодеятельные стихи и песни. В торжество внесли свою лепту гирейские средняя школа, библиотека, клуб. А районный отдел культуры предоставил детям войны помещение со сценой для концерта артистов Кубанского казачьего хора, краевой филармонии, гирейской самодеятельности.
Не удивительно, что добрые отзывы о гулькевичской акции «Дети войны» прозвучали во многих районах Кубани и России.

***
Конечно, после почти шестидесятилетней разлуки, после известных драматических и трагических событий, гирейских одноклассников собралась малая горсточка. Валя Алтухова, Благинина Тамара, Кисленко Люся, Королевская Нина. Со смежных классов – дети знаменитого героя Советского Союза М.И. Белоусова – Геннадий и Юля (Пасечник), Лидия Алтынникова, Валентина Коблик (Писаренко); погодки наших старших братьев и сестёр – Борис Николаевич Лобченко, Раиса Михайловна Каронина, Лариса Дмитриевна Ляпина, Копиенко Всеволод. Теперь они все уже пенсионеры, почётные и заслуженные люди. У каждого дети и внуки. Каждый оставляет после себя в жизни значительный след. Бориса Николаевича знают как лучшего игрока сборной футбольной команды района. Лидия Ивановна Алтынникова – заслуженный педагог России. Тамара Михайловна Благинина – заслуженный врач. Валентина Николаевна Коблик, единственная в районе, награждена медалью «Патриот России». Валентина Алтухова, Кисленко Люся и все остальные теперь ветераны труда. На опубликованных снимках мы узнавали других одноклассников и одноклассниц. Володя Аринин, Белинская, Собко, Сметанкина, Волуйская Катя, Толя Вишняков, Гузенко, Петя Карлин, Корниенко Виктор, Шунин, Шура Рысухин, Стобровцов. Живы ли они? Как сложились у них судьбы?
О каждом однокашнике мы могли многое рассказать и по впечатлениям детства. Все мы помнили, как в первые дни оккупации немцы расстреляли отца Раи – героя Гражданской войны Каронина. Как наши старшие братья, наряду с действовавшей «Чёрной кошкой», создали «Красную кошку», которая помогала выживать страждущим землякам. Володя Шунин был силач за всю гирейскую школу: колотил рыжую шпану – сынов полицаев. Но он был гораздо старше нас всех: в каждом классе сидел по два-три года. Света Белинская была круглая отличница: рыдала, если когда случалась у неё четвёрка. Валя Алтухова рассказывала о своей задушевной подружке Нине Александровой: она теперь Шатохина, живёт в городе Шевченко. «Мы были с ней интересной парой: я – светлая, она – тёмненькая. Мы до сих пор переписываемся». «А чего ж ты не пригласила её на нашу встречу?» – упрекали Валю. Я рассказывал о Лиде Азизовой, которая работала в центральной сберкассе Краснодара: умерла из-за опухоли в голове. У меня расспрашивали, кому, какие я делал наколки. В детстве я отменно рисовал и друзьям старшего брата делал наколки: окунал завёрнутые ниткой иголки в разбавленную водой сожжённую противогазную резину. Брату выколол на груди орла, несущего в когтях девушку через горы и реки. Его дружку Володе Кантемиру выколол васнецовских трёх богатырей от плеча до плеча. А в отдельности богатырей повыкалывал видимо-невидимо! И не только в Гулькевичском, но и в других районах Кубани. И даже в Ставрополье. Очередь ко мне строго соблюдал старший мой брат. А «клиенты» платили «великому мастеру»: кто чуреком; кто куском макухи; кто семечками; кто не пожалеет собственный трут и кресало; а кто даже пачку махорки. Я в ту пору уже так же отменно курил, как рисовал: того и не вырос. Я и себе сделал наколки. Потом выжигал их и увеличительным стеклом, и кислотой: ужас, изуродовал руки и ноги. А вот Толя Вишняков не клюнул на моё «колоссальное искусство»: я ему предлагал и девушку с розой, и лучника с кольчугой и стрелой, и даже танк на груди с танкистами в открытых люках. Причём бесплатно и без всякой очереди! Больше того, я ему давал за свою «непревзойдённую» работу на его груди из своих «запасов» полкруга макухи! Это полцарства по тем временам! Толя ни в какую!..
Но Толик Вишня был нам пример во всём: и рост не то, что я шпендик, и внешне хоть на сельхозвыставку, на штанах ни единой дырочки. Толина мама умерла в феврале сорок второго; за ним и его братьями ухаживала мамина сестра, его крёстная, не чаявшая в нём души. Да Толю весь Гирей любил. И было за что. Он всех нас, пацанов, обыгрывал в «джоску», в «стукана», в «кона». Это когда стопками ставили медные и серебряные монеты, битами с расстояния по очереди разбивали «кон», так же по очереди переворачивали своими битами на «орла» каждую копейку. Так у Толика никто не выигрывал. Даже Шуня! А уж на что Володька был мастер, ооо! Не выиграет, так отнимет! А «джоску» Толик выбивал одной ногой – и двумя, по переменке! – и по тысяче раз, и по полторы! К тому же Толя был в Гирее отличный спортсмен: крутил на турнике «солнце» и выдавал «склёпки». Выделялся он среди нас и учёбой: с третьего класса ему, как пятёрочнику и сироте, предоставляли путёвки в «сахзаводской» пионерский лагерь. А наша любимая учительница Лидия Николаевна обычно оставляла его «за себя» вести урок, если куда отлучалась. Особенно по арифметике. И мы воспринимали «нового учителя» как должное: на уроке называли его не Толиком, а по имени отчеству – Анатолий Степанович! Не каждому такое выпадает в жизни!
Но на встрече детей войны в 2005 году никто не мог сказать: как сложилась у нашего Толика жизнь. И вообще, жив ли он? Как уехал куда-то с братьями, когда пришёл с фронта отец, так ни слуху, ни духу! Вспоминали всех, кого уже нет: богатыря Шунина, Петю Карлина с изломанной его жизнью, красавицу Галю Безродневу, из-за которой не один в Гирее ходил с расквашенным носом и разодранной рубашкой. А о Толике никто не мог слова сказать. Должно быть, потому в гирейских своих повестях я уделял Толику Вишне внимания больше, чем кому бы то ни было…

***
С огромным энтузиазмом мы загадывали о новой встрече на 65-летие Великой Победы над фашистской Германией в 2010 году. Сначала переписывались и созванивались с гирейцами и гулькевичанами чуть ли не каждый день. Но по мере приближения намеченного срока энтузиазм наш заметно и не без причин охладевал. А потом и вовсе угас. Пришла телеграмма из Гирея: вслед за своим другом, моим братом Володей, ушёл из жизни великий гирейский футболист Борис Николаевич Лобченко. Потом другая телеграмма: не стало Раисы Михайловны Карониной, которая памятна землякам не только тем, что фашисты расстреляли на наших глазах её отца; она была талантливой певицей, выступала в сводном гирейском хоре и спасла мою младшую сестру Валю: вытащила из Кубани полузахлебнувшейся. Умер муж Нины Королевской, Володя, талантливый рассказчик. Сделали сложную операцию Тамаре Благининой. Прихворнула Люся Кисленко. Стали жаловаться на здоровье Валя Алтухова, Лида Алтынникова. Да и меня приковала к постели клятая «перестройка». О новой встрече мы уже и не вспоминали. И даже друг о друге редко сгадывали. Каждый «ковырялся» в своих неполадках сам. Когда вдруг, в прошлом году, абсолютно неожиданно, получаю письмо из Красноярска. И глазам своим не верю: Анатолий Степанович Вишняков! «Толя Вишня?! Неужели?» Оказывается, да. Толя был в Гирее, встретился с Юлей Белоусовой. У неё память богатая за всех нас: она порассказывала ему о гирейских событиях всего. И больше всего, естественно, о встрече детей войны в Гирее и Гулькевичи. Толя читал мои книги и в Красноярске: истоки моего творчества знает хорошо. А вот адрес только узнал, от Юли. И жаждет теперь получить от меня весточку. И, конечно, встретиться!..
У нас завязалась радостная переписка. В своих письмах Толя Вишня поведал, как сложилась у него судьба. Вернувшийся с войны отец вынужденно женился второй раз и перевёз детей в станицу Пашковскую, к мачехе. Здесь Толя закончил десятилетку. «После долгих раздумий» поступил с другом в Краснодарский сельхозинститут. (А я в это время учился в Харьковском танковом). В 1957 году он получил специальность механика с/х производства. «После института запало нам в душу посмотреть страну! – писал Толя. – И так как Красноярский край был крайней точкой, куда нас институт мог направить для отработки в течение трёх лет, то мы и настроились на этот край. Два года проработал на производстве, в МТС и РТС, а в конце 1959 – стал ассистентом кафедры с/х машин Красноярского сельхозинститута. Причём переводом! С тех пор адрес работы не менял и менять не собираюсь. Теперь я настоящий сибиряк! – сообщал Анатолий Степанович. – Дорос до заведующего кафедрой сельскохозяйственных машин. Защитил диссертацию. Стал профессором. Жена – профессор биологии. Старший сын тоже профессор, доктор технических наук, директор Красноярского института управления инженерными системами. Младший – в Москве, руководит современной фирмой». С жадным любопытством, с потрясающим интересом и искренней гордостью читал я о покорении вершин нонешней науки другом детства и его семьёй.
А особенно хотелось мне дознаться, как вырастало в душе учёного, в душе гирейского Толика Вишни, чувство родной земли. Молчал, молчал, и вдруг!.. «В эти годы я только вспоминал иногда, что я гирейский пацан, – признался Анатолий в другом письме. – Но особой тяги к местам детства ещё не испытывал. Помню: в 1956 году нас, студентов, отправляли в военные лагеря при Орджоникидзевском автомобильном училище. Так вот, простоял я у окна вагона от Кропоткина до Гулькевичи, пощекотало сердце порядком, пощипали глаза. Вспомнил наше голодное гирейское детство, и что здесь похоронена мама. А в последнее время стал думать о родине всё чаще и чаще. А уже в этом году, после разговора с Юлей, которая хорошо помнит мою маму, я облил слезами все кустики, где она лежит. И это чувство, чувство родной земли, понимание смены поколений, с каждым днём разрастается в моём сердце. Я сейчас не могу простить себя, что, живя в Гирее, на сахарном заводе, рядом с кладбищем, не удосужился облагородить могилку мамы. Ещё я виноват и перед своей крёстной мамашей. Ведь все свои молодые годы в войну она отдала нам, детям своей сестры, особенно мне, своему крестнику».
Чувство друга сиротского гирейского детства в отношении надгробия своей мамы мне было понятным и близким. Я тоже с годами пришёл к тому, что заменил на мамином покое давний памятник на современный, сюжетно отражающий влияние песенной родительницы на творчество сына. Надпись на теперешнем гранитном памятнике с глубоким вниманием читают все краснодарцы и елизаветинцы, когда проходят мимо по кладбищу: «Мы все из материнских песен и слёз…».
Признаться, Толины письма придавали мне сил и энергии. И не только мне. Получая вести из Сибири, я немедленно звонил землякам-гирейцам, в Гулькевичи, в Красносельское, в редакцию районки. Мы все забывали о своих делах: готовились встретить нашего Толю Вишню, теперь профессора Вишнякова, на 65-летие Великой Победы как следует. Ведь это не шутка: из нашего голодного и оборванного гирейского класса вырос целый род профессоров! Учёные работы А.С. Вишнякова читают студенты страны как учебники!..
Однако от Толи Вишни вдруг прекратились письма. Так же неожиданно, как и начались. И мы, его земляки, смирились с этим фактом. Значит, жизнь берёт своё. Ведь Толя по возрасту старше многих наших однокашников. Во всяком случае, старше меня на целый год. И уж если я стал скрипеть, то…
Но в день 65-летия Великой Победы вдруг получаю из Красноярска поздравительную телеграмму и новое письмо. Толя Вишня своих планов не изменил! Пишет, как провёл последнюю зиму: «По-прежнему каждый выходной на лыжах. Хожу впереди внуков и от сынов не отстаю. А с весны – бегаем наперегонки. Приеду на родину в свой положенный в институте отпуск во второй половине августа и первой декаде сентября. Главная цель поездки на родину – это, конечно, памятники маме и крёстной. Но и повидаться надо с друзьями детства. Как считаешь: удобное это будет время для встречи детей войны?» Я до слёз радовался возмужалости друга гирейской голытьбы; хохотал с себя и над ситуацией. Созвонился с земляками-одноклассниками. Все одобряли решение Толи Вишни. Теперь – профессора! И окрылились возобновленными нашими общими планами! Тамара Благинина вдруг вспомнила, как в сорок третьем году её старшая сестра спасла гирейских патриотов, которые подожгли клуб на сахарном заводе, где немцы проводили офицерское собрание. «Забежал знакомый парень к нам, стал за открытой дверью, приложил ладонь к губам, бледный! – рассказывала Тамара Михайловна. – А тут немцы с автоматами. Сестра – навстречу им: «Я своими глазами видела, куда они побежали. Давайте я вам покажу!» Выбежала за дверь; показывает в сторону Кубани: «Туда они побежали!..» Вспомнила новые факты Люся Кисленко, как она помогала с гирейскими подругами раненым советским бойцам. А Лида Алтынникова ненароком обрушилась на меня: «От тебя пока мы дождёмся гирейских повестей, так рак на горе свистнет! Я скорее о тебе напишу сама!» «Молодец, Лидия Ивановна! – радовался я. – Мы давно подозревали в тебе литературный талант! Так что тебе и карты в руки!..».
Думаю, новые гирейские темы заинтересуют и гулькевичских журналистов. Для продолжения газетной акции «Дети войны». Родная земля всех нас зовёт жить дальше!..

С поклоном к землякам
Иван Бойко, член Союза писателей СССР – России.

Итак, намеченной встрече не суждено было сбыться, из письма Бойко стало понятно, что все больше и больше сдавали гирейские дети войны, совсем расхворался и сам Иван Николаевич. Сначала редкими стали его письма в нашу редакцию, а потом и вообще перестали приходить. Очень уж занемог наш верный друг. 15 февраля 2013 года Ивана Николаевича Бойко не стало, но мы его помним, гордимся дружбой с ним, уважительно относимся к его творчеству. Особая благодарность Ивану Николаевичу и землякам-гирейцам за нашу совместно проведенную масштабную акцию «Дети войны». Она была приурочена к 60-летию Победы, то есть проводилась ровно 15 лет назад. Много воды утекло за это время, многих героев той газетной акции, увы, уже нет в живых. Но мы помним о них, помним их чистосердечные рассказы о холодном и голодном детстве, а сегодня включаясь в акцию «Хлеб войны», мы вновь обращаемся к нашим читателям: давайте все вместе воздадим должную память тому, без чего невозможна человеческая жизнь – Хлебу, и тем, кто в неимоверно суровых условиях войны растил драгоценные пшеничные зерна и отправлял их на фронт.

Итак, намеченной встрече не суждено было сбыться, из письма Бойко стало понятно, что все больше и больше сдавали гирейские дети войны, совсем расхворался и сам Иван Николаевич. Сначала редкими стали его письма в нашу редакцию, а потом и вообще перестали приходить. Очень уж занемог наш верный друг. 15 февраля 2013 года Ивана Николаевича Бойко не стало, но мы его помним, гордимся дружбой с ним, уважительно относимся к его творчеству. Особая благодарность Ивану Николаевичу и землякам-гирейцам за нашу совместно проведенную масштабную акцию «Дети войны». Она была приурочена к 60-летию Победы, то есть проводилась ровно 15 лет назад. Много воды утекло за это время, многих героев той газетной акции, увы, уже нет в живых. Но мы помним о них, помним их чистосердечные рассказы о холодном и голодном детстве, а сегодня, включаясь в акцию «Хлеб войны», мы вновь обращаемся к нашим читателям: давайте все вместе воздадим должную память тому, без чего невозможна человеческая жизнь – Хлебу, и тем, кто в неимоверно суровых условиях войны растил драгоценные пшеничные зерна и отправлял их на фронт.

Иван Бойко, кубанский писатель: «Родная земля всех нас зовет жить дальше…» обновлено: 5 декабря, 2019 автором:

КОММЕНТАРИИ:

comments powered by HyperComments