Было у отца три сына

Костя и Санька уходили на фронт из Гулькевичи, Валера — из Ханты-Мансийского автономного округа.

Специальная военная операция круто изменила жизнь семьи Ёлкиных. И то, что случилось, уже никогда не исправить.

Как сибиряки стали кубанцами

Николай Васильевич и Надежда Геннадьевна Ёлкины переехали в хутор Новопавловский в январе 2023, а до этого жили там, где ёлки, грибы, медведи, а зима длится полгода.
Надя росла в Дагестане, Николай в Тюменской области. Познакомились они под Москвой в поселке Белоомут — Надя там училась, а Коля служил срочную службу. Как познакомились, так и остались вместе. Вернулись на север уже мужем и женой.
Николай стал военным, а когда в 90-х всю страну вместе с армией перевернула перестройка, ушел работать в милицию. Сначала жили в Тюменской области, в 1999 переехали в Ханты-Мансийский автономный округ. Работал Николай участковым в таежном селе. А когда из МВД ушел на пенсию, стал работать начальником пожарной команды, где честно трудился 13 лет.
Надежда по специальности портной верхней мужской одежды, но, как настоящая жена военного, бралась за любую работу, а главное, растила сыновей — в 1989 родились двойняшки Валера и Костя, а через пять лет появился Саша. Все мальчишки, как и сама Надежда — ноябрьские. Нрав у всех крутой, темпераментный. А вот Николай, как настоящий сибиряк, уравновешенный и спокойный, всегда был мерилом во всех семейных разногласиях.
Парней растили честными и настоящими мужчинами. Самый маленький Санька с рождения много болел, а в три года ему поставили диагноз «пищевая астма». Намучилась Надя с лечением, берегла сыночка. А когда пришло время идти в армию, Санька соврал призывной комиссии, что не помнит, когда был последний приступ, хотя пару дней до этого старший брат Костя, который к тому времени уже стал фармацевтом, купировал очередное удушье. Семья волновалась — как отпустить? А вдруг съест что-то не то, кто будет рядом? А если никого? Но Саша стоял на своем:
– Я что инвалид? Папа военный. Старшие братья служили. Значит, и я должен.
Так и ушел. И отслужил. После «срочки» в Мурманске, остался на контракт. Вот он — сибирский характер.
Ёлкины, дружные и хозяйственные, ближе к пенсии решили перебраться в теплые края, поближе к земле, подальше от морозов и купили 2020 году дом в Новопавловском.
К тому времени у старших сыновей уже появились свои дети.
Пока Николай с Надеждой заканчивали свои северные дела, отправили младшего сына присматривать за домом. Ближе к Саше перебрался и Костя.
Все шло своим чередом. Санька в Кропоткине нашел девушку по душе. Катя тоже не так давно переехала сюда с родителями из Хабаровска. Закрутилась любовь, собрались пожениться. Надежда и Николай стали готовиться к свадьбе. И вдруг как гром среди ясного неба – частичная мобилизация.

Мы там, где наши дети

Супруги Ёлкины приехали на Кубань в конце сентября, а Саша уже в военкомате, собирается служить. Сначала парня отправили в Карачаево-Черкесию, оттуда командиры отпустили его на неделю домой — свадьбу сыграть. Саша с Катей расписались 7 октября, и парень снова уехал в КЧР.
Костя и Саша ушли на фронт. Позже подписал контракт и Валера. У сыновей появились новые имена: Док, Ёлыч и Отыр (с мансийского — богатырь).
Валера уходил из ХМАО — его долго не отпускали, во-первых регион находился в резерве и оттуда пытались не брать парней, во-вторых, он многодетный отец — трое детей это не шутки. Писал заявления неоднократно и в прошлом году ушел на полгода в БАРС 27.
Стали томиться родители ожиданием новостей от сыновей у себя на севере. Подумали, да приняли решение — перебраться поближе к ним. Быстро рассчитались на своих работах и переехали в Новопавловский насовсем.
Саша служил в штурмовой бригаде от КЧР, Костя медиком в медроте. С родителями по мере возможности всегда на связи.
Надежда и Николай не стали просто ждать весточек с фронта, а начали активно ездить «за ленту» к сыновьям и их товарищам с гуманитарной помощью. Уже семь раз они отвозили необходимое парням — маскировочные сети от ZaVecы, гостинцы от односельчан и со своего огорода и хозяйства, запчасти на автомобили и многое другое.
– Саша выходил со штурма, звонил нам: «Нужны запчасти!» Мы быстрее по магазинам, когда узнавали, что для фронта, делали скидки, половину запчастей бесплатно отдавали. Анна Шипилина всегда подкидывает гуманитарку: там же бойцов много, есть ребята с севера – кто им поможет? Парни наши делятся, – рассказывает Надежда.
К каждой просьбе от бойцов супруги относятся как к личной — рассказали ребята, что их одолевают мыши и крысы, что нет никакого от них спасения: крупы и вещи съедают подчистую. Тогда Надежда придумала вшивать замки в пластиковые бутыли — такая тара литров на 20 с замком по диаметру. Получается бочка с крышкой на молнии. Хранить в ней можно все что угодно — и любую крупу, и продукты, и даже вещи — грызуны не доберутся.
Молнии в бочки Надежде помогает вшивать соседка. Таким контейнерам парни на фронте очень рады. Пустые бочонки в дом к Ёлкиным везут отовсюду. Так что производство ни на день не останавливается.
Вместе с супругами «за ленту» ездит и Катя.

Фронтовые будни братьев

В какой-то момент Саню перевели в медроту ближе к брату. Парень стал работать в эвакуационной бригаде. Выдали «таблетку».
– Как-то вечером, часов в пять позвонил сын: «Машину заклинило! Срочно нужна замена!» Мы с мужем стали, что называется, звонить во все колокола. Подключились волонтеры. Начали искать. Тем же вечером нашли УАЗик в Тихорецке за 150 тыс. рублей. Его продавала пожилая пара, там дед бывший военный танкист. Мы бегом к ним.
Как узнали старики, что машина на «передок» идет, скинули цену на 50 тысяч. Пока договаривались, смотрю, бабулька несет кухонный топорик: «На, передай своим – может пригодится, врага же бить надо».
Все подключились Юрий Чугаев из Соколовки со своими мужиками 45 тыс. собрали. А на следующий день приехал парень со Ставрополья – вместе с нашим Костиком служил его племянник. Оставил свою машину и на нашей погнали УАЗик «за ленту». Да еще девчонки-волонтеры полностью забили машину гуманитаркой.
Коля всё переживал – как гнать, где взять? А люди такие отзывчивые здесь живут. Спасибо всем, – рассказывает Надежда.
Три раза ездили супруги в Дебальцево в гости к ребятам. Везли с собой тазики с помидорами, перцами, копченых уток. Вроде как с гостинцами приехали, а парни сами всегда пытались угостить. Жили бойцы в лесочке, а рядом кавказцы стояли, те как узнали, что Надежда в Дагестане росла:
– Вау, сестра!
И тут же — шашлыки на столе. Все родными стали.
Саша давал стимул родителям на любые новшества в доме и хозяйстве. Придумывал и помогал деньгами. Так Ёлкины теплицу поставили, баню соорудили.
– Снимите видео, покажите, что сделали, – просил сын с фронта. Получив видеоотчет, тут же хвалил:
– Ой, какие молодцы!
Веселый позитивный Санька мало говорил про войну, а если что-то и рассказывал, то всегда со смехом:
– Зашли мы как-то на позиции на пять дней, взяли с собой несколько неопытных человек. Запас еды и воды был рассчитан посуточно. А новички все съели и выпили за два дня. Делать нечего, пришлось идти через посадку за пропитанием. Прицепились квадрокоптеры, и мы как
зайцы начали бегать.
Рассказывал и смеялся, хотя именно после этого похода получил легкую контузию. Бог отвел тогда беду.
Саша вырос в тайге, а отец научил охотиться, поэтому и на фронте пытался сослуживцев свежим мясом накормить. Рассказывал, как за утками ходил. Настрелял птиц на реке, но собаки нет — вытаскивать тушки некому. Тогда сходил на причал, нашел лодку, спустился вниз по реке на два км и на веслах поднялся вверх по течению, попутно собирая уток. Квадрокоптеров не боялся, знал, что за одним человеком охотиться не станут. Так что сноровка промыслового охотника выручала не раз.
С братом Костей пересекался постоянно. Костя не только своих парней лечит, но и местным помогает. Доктор на войне человек особой важности. Как-то ушел в деревушку деду помочь. Только поставил укол, как начался обстрел. Спрятались в погреб. Когда канонада затихла, вышли на поверхность, а соседнего дома нет. Глянул в сторону своих, а там зарево полыхает. Бегом туда, увидел месиво из тел — били Хаймерсами, а это страшно. Лейтенантик – совсем молодой – был в шоке – техроту уничтожили. Парни, которые живы остались, потом долго спать не могли — всё кровавая каша в памяти всплывала, а Косте потом дали медаль за спасение товарищей.
И у Валеры есть свои истории. Все забыть не может, как высоту брали. Парня одного ранило, тот прислонился к дереву, а когда ребята за ним вернулись — он уже холодный был.
У каждого в памяти занозами засели свои воспоминания, от которых никуда не скрыться и забыть невозможно.
Один раз только братья встретились втроем на фронтовых дорогах — в Мариуполе в июле 23 года. Побыли пару часов вместе и разъехались по своим боевым задачам.
Валера закончил свою
войну в январе этого года. Вернулся к себе домой в ХМАО.

Ёлыча провожали всем хутором

Собрались Надежда и Николай в июне ехать к Саше под Работино, он тогда позвонил им:
– Не приезжайте. Нет смысла ехать, вас не пустят – я «на передке». К осени сам в отпуск приду.
На том и порешили.
24 июля навсегда вошел черной датой в семью Ёлкиных. В обед Наде позвонила Аня Шипилина:
– Привет, что делаешь? Муж дома? Мы вечером с Наташей приедем.
Даже мысли никакой тревожной не закралось — с Аней всегда по гуматарке общались, Наталья была женой Хатаба, командира экипажа «тунгуски», на которой служил Санька. Все друг друга знали, дружили. Тем более что в этот момент Надя общалась с сестрой — племянник тоже воюет, а тут у родственников попросили анализ ДНК из Ростова. Переживали всей семьей, что да как.
А Наташа уже знала, что случилось — в 10.30 экипаж поехал заправляться, а в 12 позвонил муж по видеосвязи, весь в крови, чтобы сообщить, что их накрыло, а Санька погиб.
Но об этом пока родители не знали. Приехал домой Николай, пошел управляться с хозяйством. В 17.00 у Надежды снова зазвонил телефон, это звонила Вероника, жена командира первой Сашиной «тунгуски». Она и сообщила. На крик Нади прибежал Николай:
– Саню убило!
Самого маленького, смешливого сына не стало.
Чуть позже приехали девчата — Аня и Наташа. У Натальи у самой непонятно, что с мужем, но примчалась поддержать Ёлкиных. Потом уже Хатаб рассказывал:
– Санька стоял на броне в шортах и майке, рядом парнишка – полностью экипированный. Заправляли бензовоз. Когда прилетело, все видел, как в замедленной съемке – я падаю, поворачиваюсь, смотрю, Саша уже висит.
Мгновенная смерть. Четыре человека насмерть, четыре с тяжелыми ранениями. Рации все поплавились.
Хоронили Саньку в закрытом гробу, даже окошка не было. Родственникам отдали только оплавленное обручальное кольцо. Не успела Катя толком женой побыть, как вдовой стала.
Весь хутор пришел проводить улыбчивого паренька.
– Пришли даже те, кого не знала. Не ожидала такого, ведь как говорят, когда счастье – оно общее, а горе – всегда личное. Односельчане нас так поддержали, – вспоминает Надежда.
На кладбище Кате вручили Сашин орден Мужества.
– До сих пор не можем поверить, что сына нет. Может потому, что мы его в гробу не видели? Мы очень скучаем — по его улыбке, общению, отношению к жизни. Ведь планировали, что вместе здесь жить будем, – говорят супруги.

Жизнь продолжается

У Надежды и Николая большое подсобное хозяйство и все сделано с любовью. В прошлом году держали около сотни уток, в этом, правда, только 20. Инкубатор купили, стали цыплята появляться.
За огородом рядом с Зеленчуком выкопали небольшой водоем. Это еще Саша родителям помогал. Рыбу запустили, воду на полив — тоже отсюда берут, да и гуси с удовольствием там плавают. Сплошная польза от озера.
Еще одну теплицу поставили.
Есть кролики, Надя называет их всех по именам: есть и Жора, и Федечка, и других ушастых приятелей, что называется, целый мешок.
Управляются с хозяйством в основном вдвоем, иногда приезжает помочь Катя.
– Она у нас чудесная. Всегда удивлялась, как она Сашей умела руководить. Он вулкан был, а Катя как-то умело его тушила. Жить бы да жить ребятам, – вытирая слезу, рассказывает Надежда.
Костя сейчас служит под Белгородом. Родители собираются к нему ехать в ноябре, как раз на день рождения.
– К Костику поедем – половину гусей зарубим. Девчата гуманитарки насобирают. Будет, что отвезти.
Есть планы, надо как-то продолжать жить.
Николай не дает Надежде плакать, а она нет-нет, да и смахнет слезу украдкой. Да и соседи не оставляют супругов надолго наедине с тяжелыми мыслями — приходят, разговаривают, привлекают к каким-то делам и заботам.
Валера снова хочет уйти на фронт, но родители уговаривают этого не делать — хватит потерь в семье.
Пустоту в душе от утраты уже никто не заполнит.
Удивительно теплые, простые и, тем не менее, с твердым стержнем внутри Надежда и Николай с улыбками показывали мне видео, где Санька катал маму на «тунгуске» в один из визитов родителей. Смеются и плачут. И живут дальше. Потому что нужно помогать Косте и его друзьям, встречать Валеру и всех внуков дома. Да вообще, потому что не все дела сделаны, а они еще многое могут. Такой сибирский характер с кубанским акцентом.

Елена Бондарь.