Не ради славы, а для науки

Без героического прошлого научных сотрудников ВИР не было бы и сегодняшних достижений наших учёных-селекционеров.

Когда мы готовили публикацию о научной сенсации и элитных семенах арахиса сорта «отрадокубанский», выращенных в Гулькевичском районе на Кубанской опытной станции ВИР (газета «В 24 часа» от 4 февраля 2021 г.), то узнали и эту невероятную историю о подвиге учёных в блокадном Ленинграде.
Всё, что произошло в далёких и трудных 1941-1943 годах там, в оккупированном фашистами городе на Неве, в стенах знаменитого института имени Вавилова, напрямую касается сегодняшнего времени, и учёных-селекционеров нашего района.

Бесценные семена
В летописи подвигов военного времени и блокадного Ленинграда есть такой факт: сотрудники Всесоюзного института растениеводства умирали от голода в кабинетах, заставленных коробками с образцами семян сельскохозяйственных культур.
Здесь, во Всесоюзном НИИ растениеводства (ВИР, ныне Всероссийский институт генетических ресурсов растений НИИ имени Н.И. Вавилова) в годы войны хранились необычные семена – уникальная коллекция генетических ресурсов культурных и дикорастущих растений, собранная выдающимся учёным Николаем Вавиловым, первым директором ВИРа и его соратниками.
Значительная часть этой коллекции в блокаду была сохранена. Но какой ценой!
В августе 41-го, когда фашисты стянули кольцо оккупации, в Ленинграде началась эвакуация жителей и стратегически важных предприятий и институтов, в числе которых, конечно же, был и Всесоюзный НИИ растениеводства.
До войны в коллекции ВИРа хранилось 250 тысяч образцов семян. В первую волну эвакуации примерно 20 тысяч из них смогли вывезти с собой в ручной клади сотрудники института. Около 40 тысяч пакетов с семенами доставили в Красноуфимск на самолете. Еще почти 100 тысяч образцов планировалось привезти туда же поездом. Но 30 августа 1941 года, когда состав подошел к станции Мга, выяснилось, что город занят фашистами. Поезд вернулся в Ленинград, а уникальный груз – в здание ВИРа.
В первую блокадную зиму температура воздуха в Ленинграде опускалась ниже 40о С, а в комнатах, где размещалась крупнейшая в мире коллекция семенного фонда, несли вахту голодные и замерзающие научные сотрудники.
Все они получали в день по 125 г чёрного хлеба, как и другие ленинградцы из категории служащих и иждивенцев. Шатаясь от слабости, эти люди не уходили с поста и охраняли свои сокровища от мороза, сырости, немецких обстрелов, полчищ голодных крыс и от голодающих людей блокадного города.
Хранители коллекции за все время ни разу не съели и грамма ценнейших семян. Они предпочли голодную смерть возможности выжить за счет научной коллекции. Они знали, что после войны стране будут очень нужны эти семена – хлеб будущего.

Главное – не выжить, а сохранить!
До сих пор доподлинно неизвестно, сколько человек несли вахту в институте во время блокады. В осажденном городе была оставлена самая большая и наиболее важная часть семян.
С наступлением холодов был забит главный вход учреждения, окна первого этажа закрыли досками, а комнаты с коллекцией семян опечатали, входить в них поодиночке запрещалось, поэтому работали комиссиями по 3-4 человека. Ключи от комнат хранились в сейфе у руководителя К.А. Пантелеевой. Было установлено круглосуточное дежурство.
Один раз в неделю дежурные в присутствии хранителя мировой коллекции Р.Я. Кордона открывали двери комнат и проверяли состояние жестяных коробок с семенами.
В тот период для учёных огромной проблемой стали полчища крыс и мышей. Традиционные меры борьбы с грызунами не помогали. Мыши умудрялись проникать в коробки, а сообразительные крысы сбрасывали со стеллажей жестяные коробки с семенами, от удара крышки открывались и ценные зёрна становились доступными.
Однако сотрудники института стали связывать между собой несколько коробок, и тогда грызунам стало невозможно скинуть их или вскрыть. Связанные в пачки коробки устанавливали между стеллажами, занимая весь объём помещений. Таким образом в институте было использовано 18 комнат.
Работа по связыванию коробок и укладка пачек велась в промерзших полутёмных помещениях института при свете керосиновых ламп. Окна были забиты фанерой, так как стёкла разбились во время обстрелов. К тому же, фанера скрывала отсвет ламп, не привлекая внимания во время бомбардировок города.
Все комнаты с коллекцией опломбировывались. Сотрудники института ежедневно проверяли пломбы и ежемесячно осматривали содержимое комнат.
Самым трудным оказалось сохранение коллекции картофеля, которая находилась в подвале института. Испытывая муки голода, хранители культуры О.А. Воскресенская и В.С. Лехнович думали о спасении каждого образца. В подвале ежедневно топили печь, доставая дрова всюду, где было можно. Ниже нуля температура в помещении не опускалась ни разу.

Умер от голода, сжимая в ладони арахис…
И вот мы подошли к тому моменту в истории блокадного Ленинграда, без которого, наверняка, не было бы сегодняшнего «арахисового прорыва» селекционеров из посёлка Ботаника.
С 1938 г. трудился в институте обычный человек Александр Гаврилович Щукин. В его служебной характеристике значилось, что был он человеком аккуратным, хотя и медлительным. Родился он в 1883 году, мать и отца потерял во время революции, жил в коммуналке по Лермонтовскому проспекту, заботился о сестре. Из-за перенесенного в детстве туберкулеза имел слабое здоровье. Может, и не стал бы Александр Щукин известным человеком, как многие вировцы, однако о его подвиге рассказывают до сих пор. Александр Гаврилович был ответственным хранителем коллекции арахиса, младшим научным сотрудником отдела технических культур. Выжившие коллеги Щукина писали о нем: «Это был человек-труженик. Он был исполнительным, добросовестным, вежливым, требовательным к себе и другим».
Последней работой Александра Щукина стала подготовка дублета образцов арахиса для отправки в Красноуфимск самолетом. Но завершить свою работу он не успел: 27 ноября 1941 года скончался от дистрофии в своем рабочем кабинете, заставленном образцами земляного ореха.
Александр Щукин умер от истощения прямо за рабочим столом. Когда коллеги обнаружили тело, в руке у него был зажат пакетик с семенами арахиса. Умирая от голода, он продолжал отбирать семена.
Всего той зимой умерло более 30 вировцев…

Семена потом спасли всех
Если бы истинные патриоты своей Родины и своего дела тогда не смогли сохранить эти бесценные семена арахиса и других культур, то вероятно, не столь стремительно восстановилось бы сельское хозяйство в послевоенные годы.
Получается, что сегодняшние селекционеры работают и с теми вавиловскими «первородными» образцами культур, которые ценой своих жизней в годы войны сохранили их коллеги.
Сегодня в коллекции ВИРа более 320 тысяч образцов, институт входит в число четырех крупнейших в мире генетических банков.
После войны, благодаря спасенным семенам, селекционеры вывели новые сорта пшеницы, ячменя, риса, бобовых культур, овощей, картофеля и других культур, в числе которых и сорт арахиса «отрадокубанский». Об этих фактах героической работы учёных в блокадном Ленинграде, их великом подвиге во имя науки и развития страны нам предоставили материал сотрудники ВИРа.
Мы благодарим за предоставленную информацию и сотрудничество.

Елена Анцибор